Yoni Rechter

автор **Musicgate** Вт Фев 16, 2010 5:04 am

автор **Musicgate** Ср Фев 17, 2010 4:41 am

Йонатан Рехтер родился в Тель Авиве, Предки Йони Рехтера прибыли в Эрец-Исраэль из Одессы в 1919 году на пароходе «Руслан». Он родился в семействе потомственной израильской интеллигенции. Дед и отец – знаменитые израильские архитекторы. Зеэв Рехтер – автор комплекса «Биньяней ха-ума» в Иерусалиме, отец, Яаков Рехтер, спроектировал роскошное ступенчатое Дома отдыха профсоюзов «Мивтахим» в Зихрон-Яакове, больницу «Кармель» в Хайфе, тель-авивский променад и много других архитектурных достижений. Тетушка Йони училась в одном классе с Ицхаком Рабином. Его единокровная сестра Дафна Рехтер – известная театральная актриса и дочь "первой леди" израильского театра Ханы Марон.
В 7 дет начал учиться играть на рояле, но только в 12, услышав Битлз, решил стать музыкантом. Он учился классической музыке, играл джаз и писал песни на стихи своего одноклассника - Дана Мистера, среди которых - "Слезы ангелов", написанная им в 16 лет. Другой его школьный друг, саксофонист Гури Агмон, приобщил его к джазу и играл с ним в трио. Рехтеру нравились, кроме прочих, Арик Эйнштейн и Щалом Ханох. Он послал кассету своих песен Ханоху, но тот не отреагировал. После школы он начал учиться в музыкальной акакдемии, но прервал учебу в 1970, когда был призван в армию, где служил в ансамбле танковых войск, и учавствовал в программе "Ла Бомба" с Юдит Шварц, Тами Галь и другими. Тогда он впервые учавствовал в записи песен, но в первый раз обратил на себя внимание, как композитор, когда ансамбль, включая трио Аф Озен Гарон (Ухо, Горло, Нос) - Юваль Дор, Кики Ротштейн, Ами Мандельман, выступал с программой, состоящей полностью из его песен. Тогда же была записана первая версия Слез Ангела, в арранжировке Эльдада Шарим.

"Kaveret"
После школы Рехтер поступил в Академию музыки, но прервал учебу в связи с призывом в армию. Он служил в артиллерийском ансамбле, с которым начал записывать первые свои песни. В начале 70-х гг. Рехтер играл в тель-авивских клубах с разными музыкантами. Еще во время службы в армии он вернулся к учебе в академии, но еще колебался между музыкальной карьерой и дорогой своего отца – архитектора. Когда в 1972 г. Дани Сандерсон пригласил его присоединиться к группе «Каверет» («Улей»), Рехтер сначала согласился работать с ними только полгода, чтобы потом продолжить учебу, но в результате остался в группе до ее распада в 1976 г. После распада Каверет Йони занялся своей сольной карьерой, как композитор, арранжировщик и исполнитель (в Каверет не оставалось места его композициям, так как яркий лидер Дэнни Сандерон писал большинство песен группы). Его любовь к джазу и классике, глубокие знания и безусловный талант быстро позволили ему стать лучшим израильским композитором молодого поколения

"14 Octaves"
Йони Рехтер, клавишник самой популярной группы 70-х, Kaveret - в то же время был студентом музыкальной академии в Иерусалиме, где он встретил другого талантливого музыканта - Avner Kenner (Авнер Кеннер). Кроме их одинаковой классической подготовки их обьединял интерес к лучшим группам прогрессива того времени - Yes, Gentle Giant, а также тяга к джазу и блюзу. Они начали писать оригинальную музыку, основанную на этих влияниях и обьединились с ударником Zohar Levy (Зоар Леви) ранее игравшему в распавшихся Later Days, и с несколькими сессионными музыкантами (Включая Грониха, Пиаменту и нескольких членов Каверет). В этом составе в 1975 они записали альбом "14 Octaves" (14 октав). Хотя альбом не был настолько силен, как Ktzat Acheret - это была достаточно интересная работа в израильском прогрессиве, в особенности Piece in F Minor - с влиянием Gentle Giant, синкопрованием и переменными размерами. Рехтер и Канар вместе написали музыку к песням, которые стали классикой израильской музыки 70-х гг.

Арик Айнштейн
В 1976 г, в завершающий период деятельности «Каверет», Рехтер впервые стал полноправным соавтором альбома Арика Айнштейна «Аhава паним работ ла» («Множество ликов любви»). В альбом вошли мелодии и аранжировки Рехтера к таким песням, как «Гамад катан» («Лилипут», сл. тоже Рехтер), «Ма осот hааялот» («Что делают лани») и «Даг hазаhав» («Золотая рыбка») на слова Леи Гольдберг, «Зо ота hааhава» («Это та же любовь») и «Шир аhава стандарти» («Стандартная песня о любви») на слова Арика Айнштейна, и др. На записях Рехтер играл на пианино, органе и синтезаторе и пел на бэк-вокале.
В 1977 г. Рехтер был музыкальным руководителем шоу Арика Айнштейна «Анашим оhавим лашир» («Люди любят петь»). Рехтер сделал обработки большинства песен, включая «классику» Айнштейна: «Ани роэ ота бедерех легимнасия», «Эрев муль hагильад», «Ани ве ата» и др. В концерт вошли также мелодии Рехтера к «Ма осот hааялот», «Зо ота hааhава», «Шир аhава стандарти», «Дмаот шель малъахим» и новая песня «Хоф Бат-Ям» («Пляж Бат-Яма», сл. и муз. Рехтер и Менахем Зильберман). В том же году Рехтер сочинил музыку и аранжировку к песне, ставшей классикой: «Атур мицхех заhав шахор» («Твой лоб увенчан черным золотом») на стихи известного поэта Авраама Халфи для альбома Айнштейна и Канара «Старая добрая Эрец Исраэль». На записях этой песни Рехтер играл на пианино и пел на бэк-вокале вместе с Корин Алаль и Йеhудит Равиц. С тех пор песня записывалась несколько раз (в том числе и самим Айнштейном) и по многочисленным пожеланиям была выбрана в конце 80-х гг. «лучшей ивритской песней всех времен». В последующие два года Рехтер работал в качестве композитора и аранжировщика над альбомами Гиди Гова и Йонатана Гефена, а также выступал на совместных концертах с Йеhудит Равиц.

"Intentions, Once and Forever." Сольная карьера
В 1979 Рехтер выпустил свой первый сольный альбом "Intentions" - интересную работу в израильском прогрессиве, но с присутствем поп-элементов, для которого написал все мелодии и аранжировки в музыкальном спектре от джаз-рока до классических баллад. И хотя в интервью Рехтер подчеркивал, что он не певец, но при этом, наряду с инструментальными пьесами, прекрасно пел в этом альбоме «Зе коль ма ше еш» («Это все, что есть») и «Шув hи кан» («Опять она здесь»), «Ве гешем йоред» («А дождь идет») и другие песни. Он также гастролировал с Юдит Равиц, в результате чего появился альбом Once and Forever. В том же году Рехтер написал музыку для танцевального шоу «Агада бехолот» («Легенда в песках»), саундтрек которого вышел отдельным альбомом в 1980 г. Часть песен из этого альбома потом вошли в альбомы Арика Айнштейна. В 1980 г. Рехтер участвовал в «Вечере поэтической песни», проекте радиостанции «Волны ЦАХАла». Вместе с Шем-Товом Леви он написал музыку, аранжировал и спел песню Давида Авидана «hареховот мамриим леат» («Улицы взлетают медленно»). В 1981 г. Рехтер участвовал в инструментальном альбоме «Кавим» («Линии»), вместе с Мати Каспи, Шломо Идовым и Ицхаком Клептером. В 1982 г., с началом войны в Ливане, Рехтер присоединился к сатирико-юмористическому шоу, в котором участвовали также Гиди Гов, Шломо Идов и другие артисты. Рехтер писал музыку и делал аранжировки песен для альбомов «40:06» Гиди Гова, «Ностальгия» Айнштейна, «Негиа ахат рака» Нурит Гальрон и др. В 1988 г. он был музыкальным продюсером одного из лучших альбомов Айнштейна «Из песен Авраама Халфи». Рехтер написал мелодии и аранжировки к таким песням, как «Атур мицхех» (в новой версии), «Цаар лах» («Тебе грустно», с Йеhудит Равиц) и др. В 1989 г. вышел в свет еще один плод сотрудничества Рехтера с Айнштейном, альбом детских песен «hаити паам елед». Рехтер написал и обработал все мелодии для этого альбома, а также был солистом в хите альбома «Гверет им салим» («Женщина с корзинами»). В 1991 г. вышел альбом «hаикар зе hаромантика» («Главное – это романтика»). Внего вошли мелодии и аранжировки Рехтера к песням, которые он пел один и с Мази Коэн, Гиди Говом и др. Это были такие песни, как «Ад махар» («До завтра», сл. Натан Зах), «Зе коль ма ше еш»(сл. Эли Моhар), «Даг hазаhав» (сл. Леа Гольдберг) и др. Гиди Гов пел в этом альбоме «hаикар зе hаромантика», «Негиа ахат рака», Йеhудит Равиц – «Атур мицхех», и др. В 1992 г. Рехтер продолжал сотрудничать с Айнштейном в работе над детскими песнями для альбома «hаарье, hайона ве тарнеголет кухула» и для кассеты «Кмо гдолим-2». В 1995 г. Рехтер и Моhар выпустили альбом «Махшавот ве эфшаруйот» («Мысли и возможности»). Моhар написал слова, а Рехтер был композитором, аранжировщиком и исполнителем. Среди песен этого альбома были «Бат эль тох хайяй» (Ты вошла в мою жизнь»), «Халомот hайю леэфер» («Мечты стали пеплом»), «Аль темаhер» («Не торопись») и др. В альбоме пели также многие известные артисты: Йеhудит Равиц, Дани Сандерсон, Гиди Гов, Эфраим Шамир, Арик Айнштейн, Мази Коэн и др. В конце 90-х – начале 2000-х гг. Рехтер участвовал в выступлениях группы «Каверет», которая объединялась для выступлений по разным поводам, как, например, для концерта памяти Ицхака Рабина или для благотворительного концерта для сбора средств на оплату операции для Ицхака Клептера. В 2003 г. Рехтер выпустил новый альбом, «Од сипур» («Еще один рассказ»). Это был первый студийный альбом Рехтера за 8 лет, созданный им снова в соавторстве с Эли Моhаром.

Йони Рехтер относится к числу самых важных и интересных израильских музыкантов поколения 70-х. В десятках песен, которые он сочинил, аранжировал и продюсировал, Рехтер использовал самые разные музыкальные влияния для создания собственного увлекательного стиля. Он сочетал поп и джаз, израильскую музыку и классику, восточные и западные мотивы... Рехтер всегда сочинял музыку с оригинальностью и с большой чуткостью к текстам. Его песни пели лучшие израильские артисты. Даже спустя 30 лет после начала своей творческой деятельности он все еще свеж и разнообразен, как был всегда. Рехтер – блестящий джазовый пианист, прозванный израильским Гершвином, и композитор, обладающий индивидуальным, узнаваемым почерком.

автор **Musicgate** Ср Фев 17, 2010 4:44 am

Он живет в самой обычной квартире в центре северного Тель-Авива. Мой взор притягивают опоясывающие стены книжные стеллажи, буквально стонущие под массой книг. Такое знакомое зрелище… На столе в салоне раскрытая книга. «Что читает сейчас Йони Рехтер?», - полюбопытствовала я. Представьте, это был Владимир Набоков – эссе о Гоголе (в переводе на иврит, естественно). Йони, однако, не стал ни архитектором, ни актером. Он пошел своим путем, получил основательное профессиональное музыкальное образование. И все же детство Йони Рехтера не было столь безоблачным, как я думала. Он не был типичным тель-авивским пай-мальчиком, строящим свою жизнь по заранее расписанному маршруту. Отец оставил семью, когда ребенку было четыре года.

- Мне было непросто примириться с тем, что отец жил не с нами, – говорит Йони. – А так что ж? Обычное детство израильского ребенка: спорт, играл в баскетбол, благо рост позволял. Много читал, плавал в бассейне, и до сих пор люблю. Начал учиться музыке, но до 14-15 лет не проявлял особого энтузиазма, только играл, как положено прилежному ученику, этюды, фуги, сонаты. Конечно, классики, на которых воспитывались все – Бах, Бетховен, Брамс, Шуман, Шопен, Шуберт – вечны и незыблемы. Но, когда появились «Битлз», меня потянуло сочинять песни. В армии служил в ансамбле артиллерийских войск, играл на электрооргане, был исполнителем, а петь даже и не думал. Затем я окончил Тель-Авивскую музыкальную Академию. Тут появились Билли Джоэл, Элтон Джон, после чего я всей душой предался джазу, и моими путеводными звездами стали Билл Эванс, Чик Кориа, Маккой Тайнер и другие. На этой волне я влился в ансамбль «Каверет» («Улей»), и с тех пор музыка стала для меня профессией.

- Успех «Каверет» был феноменальным, нас буквально рвали на части. Мы выступали до тридцати раз в месяц, практически ежедневно, иной раз давали по два концерта в день. Мгновенно покорили Израиль, в течение нескольких лет не сходили со сцены. Выступили на "Евровидении". В 1973 году записали пластинку "Сипурей Пуги", которая разошлась в огромном количестве, в 1976 ездили на гастроли в США, исколесили всю страну. Попробовали сделать пластинку там, но не получилось. Так было не только с нами, но, к примеру, с Шаломом Ханохом. Хотя группа и распалась, но раз в несколько лет мы собираемся и выступаем вместе.

- Нас с известной певицей Эстер Офарим часто приглашают в Гамбург, где мы выступаем в театре «Камершпилле». Несколько лет назад я побывал в Японии. Про выступления «Каверет» в Америке уже говорил.

- О, я бы очень хотел съездить в Россию, но пока не пришлось. Хотя возможность такая однажды была. Как-то мне позвонил «русский» редактор с «Коль Исраэль» и сообщил, что в Петербурге есть ансамбль, который получил ноты одной моей песни. Ребята очень хотели со мной встретиться, но так мы и не довели переговоры до конца. Вообще-то однажды я выступал перед русско-еврейской публикой, это было в Ладисполи, под Римом. Но свои русские корни я чувствую постоянно, очень люблю русское искусство: Чехова, Толстого, Достоевского, фильмы Михалкова. В музыке мои пристрастия – Стравинский, Прокофьев, Шостакович. Недавно я прочел биографию Шостаковича, написанную Соломоном Волковым и переведенную на иврит.

- Мы еще недостаточно знаем людей из последней русской алии, недостаточно слышим их подлинный голос. Я чувствую, насколько огромен ваш человеческий потенциал, высок культурный уровень. Очень надеюсь на то, что контакт между нами укрепится. Мне приходилось немало общаться с оркестрантами симфонического оркестра Раананы в процессе работы над концертами из моих сочинений. Но пока что я вижу, к сожалению, определенную закрытость, несмотря на исключения вроде театра «Гешер».

- Да, и каждый из этих альбомов заслужил большую популярность. Я очень ценю и люблю Арика Айнштейна, он удивительный певец и человек невероятно теплый, естественный и потрясающе артистичный. Наше знакомство состоялось, когда я был еще в «Каверет». Он предложил мне сделать переложения нескольких песен для фортепиано. Мы встретились, и я сказал ему, что еще и песни сочиняю. Он об этом не знал, но, видать, что-то угадал во мне, у него вообще блестящее чутье на молодые дарования. Я сыграл ему несколько песен, он заинтересовался, одобрил, так и возник наш контакт, переросший в добрые творческие отношения. Тогда он еще выступал на сцене, и я участвовал в его концертной, артистической и музыкальной деятельности, входил в его окружение. Мне здорово повезло, что я с ним работал, Арик меня многому научил. Он до тонкости разбирается в вопросах инструментовки, в технических особенностях записи, у него огромный опыт в этой области Он приходил ко мне, мы сидели неделями, месяцами, пока не доводили работу до совершенства. Так было, например, с песней «Атур мицхех» («Твой лоб увенчан златом ночей»), она у меня полгода отлеживалась, пока не созрела окончательно. Арик Айнштейн обучил и сформировал не одно поколение израильских музыкантов, он для меня – огромная ценность.

- Я бы определил это следующим образом: у каждого спектакля есть свое лицо, и музыка должна ему соответствовать, быть полноправной частью структуры. Я прихожу на читку, слушаю анализ пьесы, стараюсь понять спектакль еще до его сценического воплощения, на стадии литературной, еще не театральной. Пытаюсь понять место музыки в конкретной постановке, какие именно чувства она должна вызвать у зрителя – эмоциональную ли разрядку или, напротив, усиление напряжения, смех или слезы. Эта работа скорее целевая и программная, нежели спонтанная В 80-е и 90-е годы мне довелось много работать с известным режиссером Мики Гуревичем. Хороший постановщик умеет создать целое при помощи всех сценических средств. Мы трудились над Шекспиром – «Сон в летнюю ночь» и «Макбет», над пьесами Мольера. Наш союз видится мне тандемом, который возглавляет режиссер. А моя роль такова: я – музыкальный слуга спектакля, создающий фон, атмосферу, я должен нечто прибавить и органично вписаться в цельный замысел. Музыка исполняет ту же роль, что и декорации, свет, оформление. В последние годы, однако, я стал писать меньше музыки для театра.

Йони не склонен к выпячиванию своей особы. Он был приятно удивлен тем фактом, что статья о нем помещена в Краткой еврейской энциклопедии на русском языке. Как, впрочем, о его отце и деде – знаменитых архитекторах. Меж тем у него есть основание для гордости: уже упомянутая песня «Атур мицхех» на слова Авраама Халфи в исполнении Арика Айнштейна, Йегудит Равиц и Корин Алаль признана в Израиле лучшей местной композицией последнего двадцатилетия, в ее честь посажено дерево в Саду израильской песни (есть и такое чудо в нашей стране!). Альбомы в исполнении Арика Айнштейна (в выпуске некоторых Йони принимал участие в качестве пианиста и аранжировщика) неизменно становились «золотыми». Детские песенки на слова Йонатана Гефена «Ох уж это «надо»!», «Дама с кошелками» стали незаменимым пособием для изучающих иврит. И это лишь наугад выбранные мною вехи на его творческом пути.

- Йони, мне также нравятся песни из альбома «Глаза в глаза» («Бе-гова ха-эйнаим») в твоем собственном исполнении, особенно «Честь женщины у домашнего очага». Тебя, однако, нередко упрекают в сложности мелодий, по утверждению иных критиков, неоправданной.
- Тем не менее диски покупают, они нравятся, слушатели голосуют кошельками. Мои песни поют, значит, они способны хорошо восприниматься. Такого мнения придерживается, кстати, и Арик Айнштейн. Но диски, где я пою сам, не слишком популярны, я ведь не Бог весть какой вокалист.

- Преподавать я начал сравнительно недавно, в джазовой школе Римон: искусство композиции, а точнее, сочинение песен. Это дело мне нравится, надеюсь его продолжить, ребята у меня интересные. Что они выберут дальше, неизвестно, но я воочию вижу, как много у нас способных людей!

- Нет, ни опер, ни симфоний я писать не пробовал. Хотя в 1993 году сделал сюиту для хора и оркестра на основе песен на тексты ведущих израильских поэтов. Над партитурой сюиты работал восемь месяцев, прошел хорошую школу. Да и музыка для кино содержит в себе элементы симфонизма.

- Все произведения - мои дети. Но если серьезно говорить о серьезной музыке, то мне нравится то, что я делаю, этим я живу и дышу. Это изнурительный труд, который втягивает тебя всего с потрохами. Требует тебя целиком. И, когда ты находишься внутри, с утра до ночи только там, то уже ни о чем другом не думаешь. Это не значит, что песни вещь менее серьезная, я говорю в общем, о самом процессе, о его продолжительности и насыщенности. Я очень люблю ощущение, будто я растворяюсь внутри огромного мира музыки. Хотя судить о том, что и как получилось, можно лишь потом, на расстоянии.

- Я зарабатываю на жизнь музыкой и много работаю для того, чтобы получить соответствующие результаты. Мой образ жизни меня устраивает. Мы, музыканты, строим свою материальную базу самостоятельно, вне зависимости от официальных структур. Я, например, ни разу не получал стипендии, лишь однажды получил премию АКУМ. Иногда и правда бывает тяжело, хочется иной раз получить материальную свободу для исполнения какого-то творческого проекта. Однако я не жалуюсь, как и многие из нас, и всегда надеюсь только на собственные силы. Ведь я этот путь выбрал по собственной доброй воле.

автор **Musicgate** Ср Фев 17, 2010 4:44 am

1975 - 14 Octaves [ארבע-עשרה אוקטבות] With Avner Kenner
1976 - Love Has Many Faces (האהבה, פנים רבות לה Ha'Ahava, Panim Rabot La) With Arik Einstein
1978 - The Sixteenth Sheep (הכבש השישה-עשר, Ha'Keves Ha'Shisha-Asar)
1979 - INTENTIONS (התכוונות, Hitkavnut)
1979- In a One-Time and a Standard Manner (באופן קבוע וחד פעמי, Be'Ofen Kavuah Ve'Chad Pe'ami) With Yehudith Ravitz
1980 - A Legend in the Sands (אגדה בחולות, Agada Ba'Cholot)
1985 - At Eye Level (בגובה העיניים, Be'Govah Ha'Einayim) With Eli Mohar
1988 - From The Songs of Avraham Chalfi (משירי אברהם חלפי, Mi'Shirei Avraham Chalfi)
1989 - I Used to be a Child (הייתי פעם ילד, Hayiti Pa'am Yeled) With Arik Einstein
1991 - Lines (קווים, Kavim)
1991 - ממש עכשיו מנגנים יוני רכטר
1991 - Romance Is What Matters (העיקר זה הרומנטיקה, Ha'Ikar Ze Ha'Romantica)
1995 - Thoughts and Options (מחשבות ואפשרויות, Machshavot Ve'Efsharuiot) With Eli Mohar
1992 - The Lion, The Dove and a Blue Hen (האריה, היונה ותרנגולת כחולה, Ha'Arie, Ha'Yonah Ve'Tarnegolet Kchulah)
2002 - Another Story (עוד סיפור, Od Sipur)
* Right Now (ממש עכשיו, Mamash Achshav) A live recording

Yoni Rechter

Yoni Rechter

Re: Yoni Rechter

Re: Yoni Rechter

Re: Yoni Rechter